История небоскребов в Америке.
1930 год. Четвертая часть.
У ворот стройплощадки — предписанный законом плакат. Имя Строителя — крупным шрифтом. Имя архитектора — мелким. Разница подчеркивает изменение ролей — проект одобрен, Строитель правит бал.
Небоскрёб. IV.  Люди.
Прораб Те, кто был на строительстве Небоскрёба по адресу Уолл-Стрит, 40 в августе-сентябре 1929, знают, о чем речь. Здание Manhattan Company было сложнейшим строительным объектом в истории. Оно должно было стать самым высоким в городе. Оно возводилось в плотнейшей исторической застройке Уолл-Стрит, одновременно с возведением по соседству других Небоскрёбов. И вместо 24 месяцев на строительство было отведено 11. В Августе каркас уже был высоко в воздухе, каменная облицовка следовала за ним несколькими этажами ниже, внутри здания работали слесаря, монтажники и отделочники — около 2000 человек. Копошение сотен людей, наблюдаемое с улицы, казалось бессмысленным муравейником, о чем не стеснялись писать уличные репортеры. О чем они не догадывались — о жесточайшей организации работ, о том, что каждый в этом муравейнике был на своем месте, и только там. Центром управления муравейником был прораб площадки, бывший бригадир плотников, Адамс. Его рабочий стол с трудом уместился в скворечнике, пристроенном на защитном ограждении площадки. Именно здесь была штаб-квартира корпорации с оборотом $12,000,000. Прораб, помимо основных обязанностей, утверждает оплату всех расходных документов — через его руки эти миллионы и проходят. В аппарат дирекции строительства также входят: Бухгалтера и нормировщики Учет рабочего времени нормировщиком, помимо очевидной цели — расчета заработной платы и учета затрат на нее, имеет и другие

• Расчет ставок страховки от несчастного случая и гражданской ответственности Строителя. Ставки страхования одного и того же рабочего, работающего в помещении и на открытом воздухе существенно различаются. Поэтому перемещение маляра из здания в подвесную люльку обязательно фиксируется и докладывается в штаб немедленно.
• Расчет и контроль затрат субподрядчиков, оплачиваемых по методу "затраты плюс".

На Уолл-Стрит, 40, рабочие, приходя на объект, получают у охранника медный жетон и сдают его при уходе — количество людей на площадке всегда известно. В течение дня наличие каждого рабочего на своем месте проверяется минимум дважды. Для этих инспекций выделены тринадцать нормировщиков, а всего их на площадке двадцать четыре. Данные о расходах поступают с объекта в головную контору Стерретта и Икена ежедневно. Контора, кстати, вела параллельно с Уолл-Стрит, 40, еще 15 проектов на общую сумму $75,000,000.
Снабженец площадки (The Job Runner) Отвечает за контакты с субподрядчиками, архитекторами, инженерами и за передачу проектной документации по всем адресам. Так как документы постоянно перемещаются от адресата к адресату и нередко существуют в единственном экземпляре, обязан знать, где находится каждый документ. Отвечает за своевременную доставку материалов. Руководит штатом экспедиторов, сопровождающих поставки (на Уолл-Стрит, 40 — 7 человек). Наиболее объемные и важные поставки — сталь. Levering & Garrigues, субподрядчик-монтажник на Уолл-Стрит, 40, работал по недельному графику. Каждый понедельник проводится совещание с участием Строителей, металлистов, транспортников, представителей сталепрокатного завода. Совещание фиксирует количество и ассортимент стали, поставляемой в каждый день следующей недели. За два дня до дня доставки экспедиторы согласовывают час доставки каждой позиции с бригадиром монтажников на объекте. Далее экспедиторы согласовывают заказ на железнодорожные вагоны и речные баржи с депо в Джерси-Сити (располагающее своим речным портом). В отдельные дни требовалось подать на погрузку до 800 вагонов. Под баржи резервируется причал и краны на Манхэттене. Большинство проколов происходит именно на реке — автотранспорт, нанимаемый Строителем, обычно проблем не доставляет. Строители высоко отзываются и о железной дороге Lehigh Valley, известной точностью расписания и информации о нахождении каждого вагона. В Манхэттене грузовики забирают сталь с причала по индивидуальному номеру каждой детали. Каждый погрузочный кран на объекте покрашен своим цветом, на выезде с причала водитель получает указание, какой именно кран должен его разгружать. Машина останавливается в условной точке, с которой хорошо виден нужный ей кран — достаточно далеко от площадки. Как только оператор крана поднимает флаг, машина немедленно выдвигается в точку разгрузки.
Старший бригадир Работает под руководством заместителя прораба по механике. Отвечает за погрузку, подъем и складирование материалов на объекте (кроме структурной стали, которую монтажники поднимают своими собственными кранами). На Уолл-Стрит, 40 в его распоряжении 8 подъемников, из них 4 — на самом верху здания. Подъемники при необходимости сдаются в аренду субподрядчикам по цене $5 в час (действительная стоимость их содержания втрое больше). Отдельная проблема — доставка людей наверх. До тех пор, пока по всей высоте здания не ходит лифт, рабочие теряют много времени на подъеме и спуске. А это время оплачивается по полной ставке. Стерретт оценивал эти потери в $1,500 ежедневно, поэтому на своем следующем объекте — Эмпайр Стейт — изначально устроил временные лифты для рабочих. Инженеры по фундаментам

• 60-футовый цилиндрический открытый кессон (ручная проходка грунта) на строительстве Уолл-Стрит, 40.
• После того, как цилиндрический кессон достиг скалы, он заливается бетоном и служит осью, по которой вниз опускается широкий прямоугольный кессон. На последнем будет покоиться фундамент Небоскрёба.

Считается, что Нью-Иорк стоит на скале. Верно. Но уровень скальной породы колеблется от 42 футов над уровнем моря на 33 улице до 150 футов ниже уровня моря на Дуэйн Стрит. Над скалой — зыбучие пески и плывуны. Небоскрёб на плывуне может быть построен, но слишком дорогой ценой. Первая задача специалиста — подтвердить или опровергнуть целесообразность строительства данного проекта на данном участке. Специалисты опираются не столько на данные бурения и геологические карты на его основе, сколько на так называемую Карту Вьеля, на которую нанесены исчезнувшие с лица города речки, пруды и болота. Места над бывшими прудами (например, Чемберс Стрит) непригодны для высотного строительства — слишком глубоко скальное основание. В Чикаго, Лондоне и городах долины Миссиссипи ситуация отчасти лучше — вместо песков там глина. В Чикаго, городе первых Небоскрёбов, был проведен опыт строительства на плоских бетонных фундаментах-плотах. Но даже при низких нагрузках (две тонны на кв.фут) "плоты" уходили вглубь, здания оседали десятилетиями. Нью-йоркцы пробовали решить проблему барьером из деревянных свай — сваи быстро сгнивали. Наконец, Чарльз Сойсмит, инженер с опытом устройства мостовых кессонов, предложил кессонную технологию проходки плывуна до скального основания. Экскаватор, начинающий разработку плывуна, накрывали громадным стальным кессоном — ящиком без дна. На крышу кессона укладывали ярусы каменного основания фундамента. Кессон с работающим в нем экскаватором, рано или поздно, достигал скальной породы. В итоге здание стояло на железных кессонах, как легендарный слон на черепахе.
Затем необходимо защитить соседние дома. Для этого по периметру площадки вглубь забиваются сплошные частоколы труб, удерживающие песок вне периметра от стекания в котлован. Последнее технологическое новшество, существенно ускоряющее работы — забивка ограждающих свай пневматическим или паровым копром. Сваи представляют собой стальную трубу, залитую бетоном. Подземные работы на Уолл-Стрит, 40, были исключительными и по сложности решаемых проблем

• Плывун до отметки 49 футов от уровня улицы, далее твердые породы до 64 футов, далее скальное основание
• Участок окружен традиционными домами с массивными каменными фундаментам
• Крайне загруженная часть делового центра
• Исключительно напряженные сроки работ. Последний жилец сносимого дома съехал 16 мая 1929, начало монтажных работ и поставок стали запланировано на 17 июня 1929
• Сроки не позволяли отложить работы по фундаментам до завершения сноса: и на снос, и на фундаменты отведено всего 32 дня.
• И даже при одновременном ведении работ, 32 дня — неприемлемо мало для фундамента такого уровня

Spencer, White & Prentis, Inc., инженеры по фундаментам, приняли беспрецедентное решение строить фундамент в два этапа. Сначала — в отведенные 32 дня — строится легкая подошва, достаточная для поддержки 20 этажей. Затем сооружается постоянный фундамент. Сложнее всего было обойти узости, образованные фундаментами и балками еще не снесенных домов — они не позволяли завести кессон. Затем рабочие, опускавшие кессон, столкнулись с громадными валунами. И тем не менее, на момент завершения сноса легкая платформа уже была завершена. Экономия времени — 4 месяца. За это время только проценты по кредиту превысили бы $300.000.
Крановые бригады Одно дело — проектировать стальные балки, торговаться с металлистами, подвозить их на площадку, и совсем иная, настоящая работа наступает, когда балки надо поднять на высоту. Смертельно опасная работа. Ее надо выполнить, стоя на шатком дощатом помосте, наброшенном на стальные швеллеры на отметке сто, двести, триста метров. И самое страшное — рабочие не видят балку, которую они поднимают.
Кран-деррик, одиночная стрела на шарнире, закреплен на балке 25 этажа. Его погрузочная бригада — на помосте 26-го. Оператор лебедки крана — возле лебедки на десятом этаже. Он управляет краном по сигналу колокола, который заглушают десятки пневматических клепальных молотов. Удар — включил мотор. Удар — выключил. Он не видит ни товарищей по бригаде, ни машину, что привезла балку, ни самой балки.
Бригада, собственно, и монтирует балку, фиксируя ее болтами. Он руководит оператором стрелы крана, доставляющей груз в точку назначения, и его подмастерьем, подающим колоколом сигнал оператору лебедки. Требуется совместить отверстия под клепку с точностью до одной десятой дюйма. Человек, управляющий лебедкой — шестнадцатью этажами ниже. Двое монтажников, в нужный момент, соединяют крепят раскачивающийся на ветру швеллер огромными болтами и гайками. Смертники. Эти двое погибают чаще всех других.
Остается отцентровать деталь строго по вертикали и горизонтали и заклепать ее. На момент монтажа клепальщики — самые знаменитые люди Небоскрёба — работают тремя этажами ниже.
Почему не бывает строек без крови Говорят о закате ремесел и вымирании мастеров. Так было всегда. И люди не замечали, что закат одного ремесла всегда порожден расцветом нового. Но если ремесло клепальщика вдруг станет ненужным, клепальщики не обидятся. Клепальщик в строительстве — это не одиночка, это звено из четырех работников — "повара", "вратаря", "упора" и "стрелка". Клепальщики нанимаются и увольняются четверками. Если один из четырех не вышел на работу, трое оставшихся к работе не допускаются. Люди в звене приходят, уходят, погибают — звено остается. Есть звенья, делающие за день 525 клепок (диаметром 1.125 дюйма каждая), есть звенья, делающие 250. Разница — в координации движений четверки.
На фотографиях — звено Игла, ветераны Уолл-Стрит,40, лучшие в городе. Основатель бригады, тот самый Игл (фото 1 — "повар"), происходит из Балтимора. Злые языки утверждали, что вообще-то Игл человек не бедный, работа для него была опасным спортом. Есть мифы и о братьях Бауэрс (фото 3 — "стрелок" и 4 — "упор"). И только о вратаре (фото 2) ничего неизвестно.
Процесс клепки с виду прост. Заклепки к месту работы подносит подмастерье — мальчишка, который, если выживет, может стать одним из четверки — кем повезет (кому не повезет). На дощатом помосте, наброшенном на голые балки (не всегда склепанные), стоит печурка на угле, в которой "повар" подогревает заклепки. Когда требуется очередная заклепка, "повар" (термист) мехами поддает жару в топку, заклепки быстро разогреваются до каления. Надо знать, когда прекратить нагрев, так как перекаленные заклепки будут проворачиваться в креплении — работу придется переделывать.
Когда заклепка прогрелась, "повар" поворачивается лицом к "вратарю", который может быть в восьмидесяти футах от него — выше или ниже. О том, чтобы поднести заклепку, не может быть и речи — надо ее бросить. Молча, лишь убедившись, что "вратарь" тоже смотрит на него и готов принять бросок. Щипцами. Мягко. Но если между печуркой и "вратарем" уже собранные поточные балки — надо попасть в просвет между ними, то есть кидать и точно, и с большой силой. "Вратарь" ловит заклепку обычной жестяной банкой — лучшего пока не придумали. Он стоит в самом неудобном месте — на узком дощатом помосте рядом с местом клепки. Или на голой балке. Его цель — поймать летящую полуторафунтовую железку, раскаленную докрасна. Шаг влево или вправо — смерть. Не пойманная болванка, падающая вниз — смерть случайному прохожему.
В это время "стрелок" и "упор" подготовили посадочное отверстие — совместив, если нужно, тяжелые балки пневматическим молотом. "Вратарь", поймав заклепку, вынимает ее щипцами из банки, сбивает окалину и загоняет в отверстие. "Упор" упирается в шляпку заклепки всем телом через массивный стальной стержень. При работе на внешних колоннах он нередко висит над улицей. "Стрелок" поднимает пневматический молот и расклепывает заклепку с обратной стороны (50-60 секунд). Это самая тяжелая физически работа. Обычно, "вратари" и "упоры" время от времени подменяют "стрелка". Вес молота (35 фунтов) — еще одна, косвенная, причина смертей. Наконечник молота удерживается тяжелой скобой. Рабочие ее снимают, заменяя легкой проволокой — но когда она ломается, либо "стрелок", либо "вратарь", либо оба они гибнут.
Клепальщики зарабатывают $15.40 за стандартный восьмичасовой рабочий день. Они не выходят на работу в плохую погоду, они не числятся в постоянном штате, кочуя со стройки на стройку с одним и тем же бригадиром. Будущего у клепальщика нет, разве что стать погонялой, помощником бригадира на крупной стройке. Но доживет ли? Судя по цене страхования от несчастного случая (23-30% от зарплаты рабочего), вряд ли. Каменщики страхуются по ставке 6%, плотники 4.4%. Смертность на 1 миллион рабочих часов у монтажников — 229 случаев, у общестроительных рабочих — 54.
Считается, что каждый этаж Небоскрёба — одна жизнь. Неверно. 15 лет назад, действительно, была такая стройка, на которой пять первых этажей стоили пяти жизней. После этого страховщики Travelers, проведя свое расследование, настояли на изменениях в технологии и организации работ, и добились того, что на монтаже оставшихся 32 этажей погиб только один человек. Да, это было — в эпоху, когда 10-этажный дом считался Небоскрёбом. Но бескровные стройки по прежнему наперечет. Дом по Пятой Авеню, 500, на строительстве которого не было смертей — приводится в пример и страховщиками, и технологами. На здании Крайслера погиб один человек. На Уолл-Стрит, 40, погибло четверо, на Эмпайр Стейт — пятеро. По мнению Travelers, это неприемлемо много (норматив — два человека на объект подобной сложности).
Смерти недешево обходятся Строителям, но еще дороже травмы. В Нью-Иорке за 2 полугодие 1928 суды присудили в пользу семей погибших только $875,000, а в пользу выживших — $3,145,586. В 1929 суммарные выплаты незначительно снизились. Снижение травматизма упирается в три проблемы

• Новизна, неотработанность технологий Небоскрёба
• Напряженные сроки большинства проектов
• Отношение собственно рабочих. Люди привыкают к полету заклепок и ежедневному риску. Недавно, прохожий на улице был убит упавшим со стройки молотом. От места падения до стройки — полквартала. Никакая сила ветра не могла это сделать — очевидно, кто-то кинул молотом в товарища и промахнулся...
  
  
  

Статья блога http://bsk.nnm.ru/