Сергей Хелемендик: Цивилизационный код России

"..Есть такая историческая традиция, которой не меньше тысячи лет: Европа в лице своих наиболее воинственных представителей нападает на Россию, вторгается на ее территорию - и терпит военное поражение. После которого победительница-Россия вторгается в Европу. Иногда со скромными куртуазными амбициями - завести в Париже бистро, напоить казацких коней в Сене, устроив при этом суровый мужской стриптиз.
Иногда, как случилось во время Второй мировой войны, Россия вторгалась, чтобы подчинить себе часть Европы. А потом снова откатиться назад. И снова вернуться."

Свойства русской цивилизации, особенно важные с точки зрения геополитики, это:
- Универсальность
- Экспансивность
- Динамичность
- Война как постоянное состояние
- Восприимчивость и обучаемость
- Выносливость и выживаемость
- Коллективизм
- Героический патриотизм
- Изобретательность
- Пренебрежение человеческой жизнью
- Смешение общественных ролей



Ассиметрия

Почему-то никто не обращает внимания на усиливающуюся асимметрию в отношениях между Россией и Европой в сфере взаимопознания и взаимопонимания.

Россия Европу знает и изучает уже на протяжении столетий. Знает по-своему, но знаний этих, судя по всему, России хватало и хватает.

Европа Россию в принципе не знает и не изучает - исключения представляют собой эпохи мировых войн, когда Европа изучала Россию как угрозу и врага.

Но холодной войны это исключение не коснулось - последние десятилетия Россию изучали и изучают американцы, делают это планомерно и эффективно и отнюдь не спешат делиться с Европой своими заветными знаниями.

В результате получается асимметрия. Сравнивать сегодня знания высших слоев русского общества о Европе со знаниями европейских 'элит' о России все равно, что сравнить железнодорожный вагон со спичечным коробком.

Русские 'элиты' и даже миллионы обычных людей, причисляющих себя к среднему классу, бодро и с энтузиазмом изъездили Европу вдоль и поперек, без больших усилий освоили расслабленный, комфортный европейский образ жизни. Не только освоили, прочувствовали, прониклись и со слезой в голосе вспоминают прелести лавандовых полей Прованса, неповторимую атмосферу Вены, элегические виды Женевы, которая на языке советских разведчиков получила псевдоним 'Красноозерск'. Хитрый псевдоним - озера в Женеве совсем не красные, значит и врагу никак не догадаться, будет враг искать Красноозерск где-нибудь в окрестностях Красноярска или Краснодара.

Со стороны Европы все по-другому. Европейские 'элиты' глубоко равнодушны к очаровательным пейзажам российского Нечерноземья, их не волнует ни 'Золотое Кольцо', ни даже величественный Петербург.

Европе по большому счету интересна только Европа, причем не вся, а конкретно какая-нибудь своя родная маленькая Бельгия, где в большом Брюсселе варится европейская политика. С европейской точки зрения это правильно, хотя и вызывает у русских много вопросов и непонимание в духе:

Неужели вам в Бельгии соседняя Голландия не интересна?

А Голландия нами тоже не очень интересуется! - раздраженно ответят бельгийцы и углубятся в привычную рефлексию на тему своих французских и голландских корней.

Исторически ограниченная Европа иногда пытается понять Россию умом, но старания эти удел одиночек и часто кончаются обидным фиаско. Потому что умом Россию не понять. Даже русским умом.

Эти стратегические заметки обращены как к России, так и к Европе, это размышления и догадки о будущих отношениях этих двух из нескольких столпов, на которых держится пока наш мир.

Ужин в Брюсселе

Однажды вечером в Брюсселе я искал, где поужинать. На площади недалеко от Европарламента было не меньше двадцати ресторанов на все вкусы - от корейского до филиппинского. Греческих и китайских было по два. Большинство заведений выглядели довольно неопрятно, они вызывали в памяти полузабытое слово 'обжорка' и служили неопровержимым доказательством всеядности и неразборчивости брюссельских евробюрократов.

Я нашел ресторан с французской кухней, сделал заказ и сразу с двух сторон услышал великий и могучий русский язык. Справа от меня несколько мужчин среднего возраста в дорогих костюмах деловито выбирали красное вино, слева супружеская пара лет сорока обсуждала меню.

Я продолжал осматриваться. Кроме нас, то есть русских, в ресторане были в основном местные.

Около часа времени я посвятил огромному бифштексу, местному пиву 'Лефф' и созерцанию колорита среднедорогого брюссельского ресторана. Местная публика, говорившая в основном по-французски, коротала вечер при бокале красного вина, кружке пива, а некоторые мужчины почему-то курили трубки.

Русские обстоятельно ели и пили. Мужчины в дорогих костюмах выбрали вино ценой двести евро за бутылку, и бутылок принесли сразу несколько. В их поведении не было ничего купеческого, они пришли в этот ресторан на деловой ужин, пришли работать и вели переговоры сосредоточенно и напряженно. Что-то перетирали.

Супружеская пара выглядела беззаботно, негромко хвалила кухню, в вине не разбиралась, что было отмечено официантом с бельгийскими усами, пытавшимся им советовать на очень ломаном английском.

Покидая заведение, умиротворенный едой и пивом, я вяло размышлял, в каждом ли приличном ресторане евростолицы Брюсселя сидят сейчас русские соотечественники. Бизнесмены за деловым ужином, туристы, русский писатель и по совместительству депутат словацкого парламента. И если еще не в каждом, то почему? Может быть, кто-то где-то в чем-то еще недорабатывает?

Новое вторжение России в Европу

Есть такая историческая традиция, которой не меньше тысячи лет: Европа в лице своих наиболее воинственных представителей нападает на Россию, вторгается на ее территорию - и терпит военное поражение. После которого победительница-Россия вторгается в Европу. Иногда со скромными куртуазными амбициями - завести в Париже бистро, напоить казацких коней в Сене, устроив при этом суровый мужской стриптиз.

Иногда, как случилось во время Второй мировой войны, Россия вторгалась, чтобы подчинить себе часть Европы. А потом снова откатиться назад. И снова вернуться.

В мире нет мудреца, который бы просто и ясно объяснил причины этой традиции. Есть довольно удобное словосочетание 'столкновение цивилизаций', к которому я буду не раз обращаться.

Почему Россия в очередной раз вторгается в Европу и как выглядит это вторжение сегодня?

Новое бросается в глаза - Россия на этот раз не выиграла никакой войны. Напротив, СССР проиграл экономическую, идеологическую, информационную и психологическую войну с Западом, СССР распался, без единого выстрела вдруг оставил огромные 'завоевания' Второй мировой войны в лице Восточной Европы и части Германии.

Но вместо того чтобы сидеть тихо на своих бескрайних просторах, главная часть бывшего СССР, Россия, снова возвращается в Европу. Ее возврат все больше похож на очередное вторжение, вызывает в Европе мистический страх и даже ностальгию по недавнему прошлому, когда на территории разделенной Германии стояли друг против друга огромные армии, готовые к войне.

Да, армии стояли, но все было более или менее понятно и даже предсказуемо. Были танки с ракетами, готовились к войне, в которую, правда, никто не верил, но ничего особенного не происходило. А сейчас происходит - русские олигархи вдруг купили большой кусок Лондона и не думают останавливаться. Зачем купили?

Простой ответ: купили затем, что вы, дорогие английские поклонники новой демократической России, с радостью продали, - подозрительных англичан почему-то не устраивает. Они упрямо ищут прославленное русское коварство. Ищут, но продают. И деньги Березовского для вас, наши дорогие аристократические продавцы Лондона, пахнут так же вкусно, как деньги Абрамовича. И на полоний обижаться вам никак нельзя - он не пахнет.

Прежде чем описывать новое русское вторжение, необходимо сделать важное отступление на тему России и Европы как хотя и родственных, но разных цивилизаций.

Свойства русской цивилизации, особенно важные с точки зрения геополитики, это:

Универсальность

Мыслители Европы упускают из виду главную особенность русской цивилизации, которую я много раз определял так: 'русские это смесь всех со всеми'. Более наукообразно можно назвать это свойство универсальностью, стремлением к постижению мира как целого.

Русские удивительный народ, которому всегда до всего в мире есть дело. Другого настолько глобально мыслящего и действующего народа в мире сегодня нет. В прошлом с русскими конкурировали англичане и даже испанцы, но это в безвозвратном прошлом.

Сегодня на универсальность претендуют американцы и по-своему евреи. Причем вопрос о том, считать ли американцев и евреев народами или цивилизациями, я деликатно обойду стороной. Но о претензиях сказать должен - их универсальность другого рода, их подлинный интерес не к миру, а к вещам, деньгам, нефти. Они ближе к китайцам, которых тоже интересует весь мир, но исключительно с точки зрения способности этого мира купить еще больше всего китайского. Русских же интересует все сразу и сейчас.

Экспансивность

Русская цивилизация по природе своей исключительно экспансивна и успешна в своей экспансии. Так было не всегда, едва ли во времена феодальных междоусобиц средних веков кто-то мог предугадать, что потомки русских дружинников завоюют шестую часть суши, а потом сгоряча попробуют внедрить свой социализм буквально по всему миру.

Стремление к завоеванию и освоению новых земель, очевидно, есть основополагающее свойство русской цивилизации, которая на протяжении последних трехсот лет буквально расползается по карте.

Русская экспансия, принявшая после Петра форму империи, радикально отличается от морской колониальной экспансии Британской империи и ее наследника США. Россия, в русской терминологии, 'прирастала' новыми землями качественно иначе, чем Англия покоряла Индию или Африку. На прирастающие территории государства российского переселялись русские люди, старавшиеся в меру своих способностей и возможностей завести в этих землях русский образ жизни. И старания эти в основном не были тщетны. Переселялись надолго или навсегда, в отличие от колониальных чиновников Британской империи, ехавших за три моря служить, чтобы через двадцать лет вернуться на свои туманные острова с тугим кошельком.

Динамичность

Мир русских это мир постоянных перемен. Это перемены как норма жизни. Русские люди кочевники в пространстве и во времени, легкие на подъем.

В рамках Русского Мира на протяжении последних столетий всегда были доступные даже для самых низших слоев общества возможности изменить судьбу в одночасье, несравнимые с Европой, кичащейся своей свободой. Это и была русская свобода, совсем другая, чем свобода Европы и европейцев. 'Переменить участь' - так, если верить Достоевскому, называли каторжники вожделенный побег, который даже в местах заключения был не исключением, а нормой. В России существовала целая социальная прослойка под названием 'беглый каторжник'.

Миллионы русских на протяжении веков покидали земли предков и устремлялись на окраины государства российского, в дикие необжитые области, создавая там казачьи войска.

Война как постоянное состояние

Сосчитать все войны, которые вели или даже ведут сегодня русские только на Кавказе, практически невозможно. Война для русской цивилизации до недавнего времени была нормальным состоянием. Образом жизни, неизбежным последствием универсальности, экспансивности и динамичности русской натуры.

Только появление ядерного оружия как фактора сдерживания и возмездия изменило образ жизни русских людей последних поколений. Русские перестали воевать. Хотя в восьмидесятых годах прошлого века через Афганистан прошли сотни тысяч военных, а в девяностых десятки тысяч через Чечню.

Восприимчивость и обучаемость

Это свойство пониманию европейца доступно меньше всего, ибо в Европе почти отсутствует. Европейцы консервативны, невосприимчивы и по сравнению с русскими похожи на раков-отшельников, таскающих раковину за собой, чтобы в любой момент в ней укрыться от всего нового и непонятного. Русские же за новым и непонятным гоняются сами.

Происходящее сейчас вторжение России в Европу есть в первую очередь продукт этой восприимчивости. Запад и Европа десятилетиями болезненно переживали из-за того, что в России нет рынка, конкуренции, частной собственности. И допереживались - все это возникло в постсоветской России невероятно быстро и в особой русской форме, которая пугает европейцев все больше и больше.

Сегодня полезно вспомнить, как был повержен СССР. США договорились с ОПЕК и уронили цены на нефть в самый неподходящий момент для всемирного благодетеля Горби. Того самого добренького Горби, который раздал Европе назад земли, завоеванные его предками. Вместо благодарности за эту беспримерную в истории щедрость США хладнокровно добили реформатора с помощью смехотворно низких цен на нефть, СССР стал за несколько недель полным банкротом, над которым нависла реальная угроза голода.

Когда это все было? Меньше двадцати лет назад.

Возможно ли сегодня что-то похожее? Да, но с точностью до наоборот. Российский 'Газпром' может уронить, и потихоньку роняет, цены на газ, в результате чего Европа и мир в целом все более заметно меняются. А некоторые страны могут не только обанкротиться, но и просто развалиться. Россию проучили, и она научилась.

Выносливость и выживаемость

Русские выживают там, где подавляющее большинство европейцев не имеет никаких шансов на выживание. Не просто выживают, но при этом по-своему радуются жизни. Этого Европа никогда не понимала и даже не пыталась понять. На русскую неприхотливость и выносливость европейцы накладывают клише 'дикость' и отождествляют русских с бушменами, живущими в хижинах. 'Верхняя Вольта с ракетами' - так высокомерно называли СССР в восьмидесятые годы.

Однажды я говорил с пожилым итальянцем, которому не повезло в молодости - он после войны попал в советский плен и оказался в лагере под Москвой в числе трех тысяч других итальянцев. По его словам, выжили из трех тысяч всего двое - он и его товарищ, выходец из Румынии.

Пришла зима, стало холодно, итальянцы ложились на нары и тихо умирали. Итальянцев кормили плохо, как всех, топили в бараках еще хуже. Голод и холод, вечные спутники русской жизни, для итальянцев оказались смертельными. Рядом за забором русские зэки пилили дрова, немецкие военнопленные, с которыми обращались строже, чем с итальянцами, выжили процентов на восемьдесят. Итальянцы - нет.

Всем, кто бесконечно вздыхает о том, что китайцы захватят Сибирь, полезно прочитать предыдущий абзац еще два раза.

Коллективизм

Это таинственное свойство русской цивилизации, в попытках его постичь и понять сломали зубы лучшие умы разных эпох, в том числе и русские умы.

Русский коллективизм есть загадка природы. Русские люди, встретившись случайно на улицах Вены или Парижа, смотрят друг на друга серьезно и настороженно, как волки, присматривающиеся к возможному сопернику и его претензиям на новую территорию. Меряют друг друга волчьими взглядами и расходятся, не сказав ни слова. Но при этом остаются несравнимо более коллективными существами, чем приветливо щебечущие друг с другом европейцы.

Потому что, стоит русским разговориться и выпить, они открывают друг другу душу и часто готовы жертвенно помогать ближнему. Этой готовностью к мгновенному сближению и взаимопомощи русские веками ставят европейцев в тупик.

В конце восьмидесятых я ехал поездом из Москвы в Братиславу вместе с другом юности, тоже Сергеем. Когда мы вошли в купе, там уже сидел попутчик, оказавшийся художником, ехавшим в Вену продавать свои картины. Мы поздоровались, художник сразу вытащил водку, разлили по первой, потом я вышел на платформу подышать.

Вернулся через десять минут, бутылка была пуста, друг юности Сережа вытаскивал из сумки коньяк, художник с надрывом рассказывал о проблемах с женой и тещей. Ночью пьяный художник свалился с верхней полки, сломал себе два ребра, в Чопе таможенники, недовольные его непонятливостью, отобрали у него его собственные картины вместе с разрешениями министерства культуры на вывоз, отчего художнику стало совсем плохо. На вокзале в Братиславе мы с Сережей отнесли его сначала в медпункт, потом на рентген, где и выяснилась суровая правда о его ребрах. Потом мы посадили его в венский вагон, и художник поехал дальше, без картин и со сломанными ребрами.

- Старичок, ты себе в Вене еще картин нарисуешь! - напутствовал его мой друг Сережа.

Дикость ли это? В европейском понимании - да. Но на ней стоял, стоит и еще долго будет стоять Русский Мир. А вот как с Европой - не знаю.

Героический патриотизм

Русский патриотизм - загадка в квадрате. В отличие от европейцев, русские веками считают родное государство хищником, угнетателем и заклятым врагом. Многие русские люто ненавидят государство и особенно его конкретных представителей. Но стоит начаться войне, русские берутся за оружие и воюют за Родину. И такой Родины, какая веками живет в русской душе, никогда не бывало в Европе и тем более в Америке.

Способность воевать за Россию, как бы жестоко Россия не обращалась со своими подданными, есть, пожалуй, главное с точки зрения геополитики цивилизационное отличие России от Европы.

Герои и мечтатели Европы множество раз обманывались в своих надеждах и мечтах по поводу русских. Наполеон был почему-то уверен в неизбежном восстании угнетенных крепостных рабов. Гитлер не сомневался в том, что после голода тридцатых годов Украина вступит в войну против России и станет его реальным союзником. Стратеги рейха подсчитывали будущие украинские дивизии, но тоже просчитались. Европейские добыватели России всегда напарывались на героический русский патриотизм, как на вилы.

Изобретательность

Об этом веками слагаются легенды. С помощью кувалды и какой-то матери русские люди успешно чинят самую сложную технику - правда, ненадолго. Но в Русском Мире перемен все ненадолго. Надолго, вернее навсегда, сами перемены.

Русская изобретательность безгранична, лишена предрассудков и в будущем мироустройстве будет играть одну из первых ролей.

Пренебрежение человеческой жизнью

Еще одна фундаментальная черта русской цивилизации, осуждаемая Европой на протяжении столетий. Ее корни, с одной стороны, в аскетизме и жертвенности восточного христианства с его культом умерщвления плоти еще при жизни и в суровости русской жизни - с другой. Жизни, в которой война была нормой, а ее отсутствие нарушением нормы. Россия до сих пор в значительной мере есть цивилизация воинов. Поэтому русские по-другому относятся к смерти, легче умирают, легче убивают.

Смешение общественных ролей

Культовый боевик 'Семеро смелых' или его японскую кальку 'Семь самураев' можно понимать как иллюстрацию к исконному разделению ролей. Крестьяне возделывают землю, кормятся на ней и кормят воинов - ковбоев, самураев и т.д. То есть кто-то воюет, кто-то работает.

В России эти роли были всегда смешаны и переплетены между собой - жизнь заставляла русских людей совмещать обычный труд с ратным в качественно большей степени, чем это происходило в Европе, где из воинов уже в раннем средневековье сформировалось сословие аристократов, рыцарей, дворян, на более низком уровне - наемных солдат.

Будучи старшеклассником, я провел два месяца на реставрационных работах в Соловецком монастыре в Белом море. 'Архипелаг ГУЛАГ' тогда еще не печатали, поэтому ужасы сталинизма были недоступны моему вниманию, но вот сам монастырь произвел впечатление на всю жизнь. Монахам, его построившим, здравомыслящий человек никогда бы не положил палец в рот. Соловецкий монастырь это величественная неприступная крепость, сложенная непостижимым образом из валунов размером с грузовик, которую никто никогда не захватил, которая веками защищалась скромными силами монахов и крестьян, пришедших на Соловки отработать данный Богу обет. Когда монастырю угрожали непоседливые в те времена шведы, монахи откладывали свои книги, а рабочий люд молотки с лопатами. И благослови, Господь, православное воинство на подвиг ратный!

Русский человек на протяжении веков понимает себя как бойца, воина, солдата или военачальника. В советское время военная подготовка мужского населения стала тотальной и всеобщей. У автора этих слов, выпускника Московского университета, как и у миллионов его современников, был военный билет, в котором было написано: командир мотострелкового взвода. И хотя в годы моей юности подготовка на военных кафедрах была карикатурной, почти анекдотической, но в случае войны сотни тысяч таких 'запасных' командиров взводов можно было в считанные дни поставить под ружье. И из тех, кто выживет, могли получиться настоящие офицеры.

Вопрос о том, лучше ли такая всенародная тотальная армия профессиональной наемной, оставим наступающей эпохе малых и больших войн. Для России наверняка лучше.

Цивилизация власти

Россия и русские знают о власти намного больше европейцев. Для русских власть это сила, сила это власть. Закон для русских неотделим от власти и силы. В закон как самостоятельный феномен русские никогда не верили и не верят. Закон это царь, боярин, председатель колхоза, милиционер - если они сильные. Закон что дышло, выйдет туда, куда его повернут. Закон - тайга.

Все это Европа называет тиранией, деспотией, диктатурой и авторитаризмом. Называет правильно с европейской колокольни. Вопрос только в том, когда с этой колокольни начнут звучать мелодичные завывания муллы, призывающего немцев поспешить на утреннюю молитву в мечеть.

Цивилизация крайностей

Русские обладают изощренным умом, которому доступно на самом деле все в мире, включая мельчайшие детали. Но на детали в Русском Мире обычно не хватает времени.

Неправда, что мир русских черно-белый, им внятны все оттенки цветов, но в силу перечисленных выше цивилизационных особенностей у русских обычно нет возможностей или желания рассматривать всю гамму спектра. Поэтому справедливы замечания западных наблюдателей о том, что это народ крайностей, не умеющий искать золотую середину. Иногда это свойство называют русским фанатизмом мышления.

И хотя русский Бог любит троицу, русским меньше, чем европейцам, свойственно искать третьи и тем более четвертые или десятые альтернативы. Или ты - или тебя, или мы - или они, или пан - или пропал.

Русская собственность

Россия не дожила пока до отношений собственности, сформировавшихся на протяжении веков в Англии или Швейцарии. Или хотя бы в Чехии. Собственность в России отнюдь не священна, ее реально не защищает закон, пусть хотя бы особенный русский закон, похожий на тайгу. Законов в России сегодня как никогда много, но хотя некоторые из них действуют достаточно регулярно, примеров отъема собственности в российской истории, в том числе новейшей, в тысячи раз больше, чем примеров ее успешного сохранения.

К собственности в придачу в России необходима еще власть и сила, чтобы ее удержать. Власть меняется, вместе с ней меняются хозяева собственности. Лучше всего это, возможно, понимают Михаил Ходорковский или Борис Березовский. Не говоря уже о более мелких фигурах.

Гениально объясняют отношения собственности в России сегодня сами русские. Когда убивают очередного бизнесмена, а происходит это каждый день рутинно и буднично, все хором говорят одно и то же: делиться не хотел. И почти всегда это самое правдивое и исчерпывающее объяснение происшедшего.

В России пока все неизбежно делятся собственностью со всеми. Конечно, в неравных долях. Кто-то делится удачнее, кто-то не успел понять, с кем лучше поделиться, не сориентировался. Русские именно делятся, несмотря на внешне впечатляющий бум рыночных отношений.

Да, возможно в России сформировался рынок, но это русский рынок с русским отношением к собственности. Которая сегодня у тебя есть, а завтра может не быть ни собственности, ни тебя самого.

Суть этой особенности русской цивилизации европейцам невозможно объяснить. Это выходит за рамки европейских знаний о мире - им не хватает даже фантазии. Европейцы, как правило, ломаются при первой же попытке понять, что такое фирма-однодневка, и, сломавшись, капитулируют перед мощью русской мысли.

Рыночные отношения в России на уровне большого бизнеса могут выглядеть так:

Я продам тебе это, если у тебя есть, кроме денег, бронированный джип, полсотни охранников, могучая крыша в администрации президента, блат в банках и бесчисленных контрольных органах. Поддержка силовиков. И если ты не настучишь по поводу наших хитроумных схем и всем отстегнешь правильно, по справедливости, по-человечески. А если у тебя всего этого нет, или ты чего-то не умеешь, если есть только деньги, то я тебе это не только не продам, а скорее всего отберу у тебя твои деньги, чтобы ты, убогий и неполноценный, не морочил серьезным людям голову. Нашел кого деньгами удивлять. Денег тут у всех как грязи.

Цивилизация справедливости

Особенности русской власти и русских законов делают русских людей особенно чувствительными к справедливости. Иногда говорят, что русским справедливость дороже свободы, и эти слова не лишены смысла. Традиционное обращение русского человека к начальнику или судье содержит требование 'рассудить по совести', не переводимое на большинство европейских языков, где рассудить нужно обязательно по закону. Но русская совесть всегда была выше закона.

Я бы сказал, что для русских свобода с одной стороны и справедливость-совесть с другой равные по значению ценности. Русская свобода 'переменить участь', бежать в Сибирь, к казакам, в Америку требует русской справедливости для осуществления этой свободы. Потому что там, у казаков, законов нет - может быть только справедливость, если повезет встретить людей добрых.

Справедливость похожа на красоту в своей непостижимости, поэтому, что такое русская справедливость, не берусь судить. Она есть, она другая, чем у китайцев или испанцев, ее больше чувствуют, чем понимают.

Особенность русской справедливости в том, что она не опирается на веру в закон, как это часто бывает в Европе. У русских закон отдельно, справедливость отдельно. И потому роль конкретных носителей совести и справедливости в России огромна.

Сталин был суров, но справедлив - так считают многие в России, особенно люди старшего возраста. Умер Сталин - умерла справедливость.

Появился Путин, ему удается быть сильным и справедливым в глазах большинства русских. Неслучайно новая партия 'Справедливая Россия' изначально готовилась стать партией Путина. Создатели проекта желали для лидера России только самое лучшее - и обратились к справедливости как главному. Правда, потом все вышло по-другому. . .

Продолжение следует

Сергей Хелемендик
06 мая 2008