Навечно проклятые...

или еще о Шумере...



"Страна без возврата".



"Умершего человека уводят...
В дом, откуда вошедший никогда не выходит,
В путь, по которому не выйти обратно,
В дом, где живущие лишаются света..."
"Гильгамеш". Шумерская поэма






Богиня молодости и красоты Инанна в Аду (об этом подробнее расскажем позже)

В отличие от египтян жизнелюбивые шумеры представляли загробное существование в мрачных тонах, куда отнюдь не стремились. Согласно вере Двуречья смерть - это тьма и неизбежное зло, которому невозможно противостоять: люди смертны!

Поначалу на Том свете был всего один город, окруженный семью стенами с медными воротами и стражей. Столь основательные сооружения нужны были не для отражения нападения из вне, а дабы не выпустить из Града смерти мятежные людские души. А тем жилось ох как не сладко, ведь не зря же в Шумере сложили песню о безрадостном бытии по ту сторону смерти:

" - В реке Нижнего мира не текут реки -
Вода из неё не утолит жажды.
Поля Нижнего мира зерно не рождают -
Муки из него никто не намелет.
Овцы Нижнего мира не дают шерсти -
Никто из неё не сошьёт одежды."

Отбывающего туда наряжали во все лучшее - вскоре ему предстояло одежду и украшения отдать в виде взятки охранникам: сначала у первых ворот, потом - у вторых... В результате, после седьмых ворот он оказывался в чем мать родила. В таком непотребном виде и представал перед царем ада Нергалом и его злобной женой Эрешкигаль. Царица, желая удостовериться, что имеет дело не симулянтом, устремляла на голую душу "взгляд смерти". Затем "дваждыумерший" попадал на суд семи Ануннаков. Те в подробностях вызнавали, что постыдного человек совершил. Причем, даже, если перед Ануннаками появлялся святой, то в рай его не отправляли, за неимением такового. Одно хорошо: ада тоже не существовало.

Что же было? Серые, бесконечные будни, когда жрец продолжал совершать службу в храме, писец -писал, ремесленник без радости и удовольствия вершил свою работу, ну а пахарь - пахал, до бесконечности. Для того и нужен был посмертный суд, чтобы, не дай бог, земледелец не пробрался в сословие жрецов, а того не усадили бы лепить горшки - такого мог наваять, что всем стало бы тошно!


Когда душе оглашался приговор, ее отводили в ту часть Града смерти, где ей отныне предстояло жить и работать. Старожилы благожелательно принимали новичка, выдавали одежду - не ходить же ему нагишом вечно! И объясняли правила поведения на Том свете: ни в коем случае нельзя было выделяться из общей массы, вести себя надлежало тихо, стараться оставаться незаметным - как в манере одеваться, так и поведением - чтобы ни случилось, нельзя было открыто выражать свои чувства - пусть все видят, что тебе ни до чего нет дела. Существавало еще множество неписанных правил, которые усваивались по ходу дела. Нам, живым, о них знать не следует - до поры, до времени.

Чем больше душа осваивалась в Граде смерти, тем всё явственнее начинала ощущать, доносившиеся сверху, с земли, "жалобы Шумера" - стенания о том, чего человек не успел доделать в минувшей жизни. Когда ежедневно тебе "капают на мозги", так и хочется отпроситься у начальства, вернуться домой и завершить забытое дело. Но не тут-то было - простым людям увольнительную не давали, считая, что не так уж важны их мелкие долги и прочие "незавершенки". Ну, а что до изматывающих душу жалоб, то ничего, потерпят, чтобы Смерть медом не казалась!


Иное дело цари. Их могли отпустить на волю на непродолжительное время, но с двумя обязательными условиями: во-первых, сопровождать монархов должны были демоны подземного мира - чтобы отпускники не испытали желания сбежать, а во-вторых, они должны были оставить в "Стране без возврата" заложника. Так вернее:
и добровольца найти будет не просто, да и предать самоотверженного товарища не у всякого рука поднимется.
Люди в Двуречье продолжали рождаться, жить и ... умирать - население Града смерти стремительно увеличивалось. Одного города для прибывающих душ уже не хватало. "Страна без возврата" расширяла свою территорию и теперь именовалась Кигаль (созвучно с именем своей царицы) - "Большая земля", в отличие от "Малой земли" - Шумера. В смутных небесах появилось собственное светило: когда наверху светила Луна, в Нижнем мире - Солнце.


Затем они менялись местами: над Шумером - Солнце, внизу - Луна. Поскольку, умершие были все же очень разными - от закоренелых злодеев до ангелоподобных праведников, то и содержать их было решено порознь.
Великий национальный эпос о Гильгамеше повествует о том, как герой в своих странствиях по Нижнему миру повидал обманную рощу с прекрасными, и одновременно ужасными, деревьями из драгоценных камней, побывал он в гостях и у бессмертного островитянина Ут-напишти - такой чести тот удостоился за то, что во время всемирного потопа спас всех тварей земных, укрыв их в своей ладье с символическим названием "Жизнь дающая"(ковчеги, сооруженные праведниками других народов были уничтожены):

" - Когда ладья Магана была затоплена,
Когда ладья Магилума была затоплена,
То в ладью,"Жизнь дающая", все живое было погружено!"

Этот шумерский Ной знал, что ищет Гильгамеш траву бессмертия, способную оживить друга героя, славного Энкиду. Ут-напишти указал место на дне моря, где оно росло. Нырнул Гильгамеш и добыл волшебное средство. Но, пока он благодарил богов, шустрое пресмыкающееся похитило эликсир:

" - Змея учуяла запах растенья,
Подползла и зелье утащила.
Гильгамеш возвратился,крикнул проклятье,
Сел потом и заплакал" .


Нет,так и не удалось спасти душу Энкиду из страны,откуда,действительно,возврата нет.
Тем большего уважения заслуживает поступок богини любви Инанны,описанный в другой великой шумерской поэме - "С великих небес к великим недрам."